Моё любимое стихотворение (лента)

[Shahodat]

Из книги Богумила РАЙНОВа УМИРАТЬ - В КРАЙНЕМ СЛУЧАЕ
Не говори, я знаю: жизнь течет.
Ночь умирает, новый день наступит,
Будильник зазвонит, метро пойдет,
И грохот будней город потрясет,
Но нас с тобой, быть может, уж не будет.
Не говори: увидимся мы завтра.
Не говори: с тобой я буду завтра
И завтра поцелую я тебя.
Быть может, это завтра, завтра, завтра,
Наступит без меня и без тебя.
И буду ль я и ты ли будешь?
Разлука на день - одиночества провал.
Не говори мне о любви, что будет.
Ведь нас с тобою, может, уж не будет.
Жить надо днем, который уж настал.
Быть может, это завтра, завтра, завтра
Наступит без меня и без тебя...

[Shokir Dolimov]

Булат Окуджава

ДЕРЗОСТЬ, ИЛИ РАЗГОВОР ПЕРЕД БОЕМ

- Господин лейтенант, что это вы хмуры?
Аль не по сердцу вам ваше ремесло?

- Господин генерал, вспомнились амуры -
не скажу, чтобы мне с ними не везло.

- Господин лейтенант, нынче не до шашней:
скоро бой предстоит, а вы все про баб!

- Господин генерал, перед рукопашной
золотые деньки вспомянуть хотя б.

- Господин лейтенант, не к добру все это!
Мы ведь здесь для того, чтобы побеждать...

- Господин генерал, будет нам победа,
да придется ли мне с вами пировать?

- На полях, лейтенант, кровию политых,
расцветет, лейтенант, славы торжество...

- Господин генерал, слава для убитых,
а живому нужней женщина его.

- Черт возьми, лейтенант, да что это с вами!
Где же воинский долг, ненависть к врагу?!

- Господин генерал, посудите сами:
я и рад бы приврать, да вот не могу...

- Ну гляди, лейтенант, каяться придется!
Пускай счеты с тобой трибунал сведет...

- Видно, так, генерал: чужой промахнется,
а уж свой в своего всегда попадет.


И мой перевод в 1984 году:

ЖАНГ ОЛДИДАН СУҲБАТ

- Жаноб лейтенант, нечун хафалар?
Ёқмас-ми кўнгилга қўлдаги ҳунар?
- Жаноб генерал, ёдимда жонон парилар-
Омадим уларга доимо кулар.

- Жаноб лейтенант, хаёлни йиғинг
Ҳозир жанг бошланар, қизларни қўйинг!
- Жаноб генерал, жанг олдидан
Олтин дамларим эслаб олайин.

- Жаноб лейтенант, нелар деяпсиз ?!
Ахир биз бу ерда ғалаба учун . . .
- Жаноб генерал, ғолиб чиқамиз,
Ғалаба тўйида бўлмасман, мумкин.

- Қонинг, лейтенант, тўкилган бу жой
Шараф гулзорига айланар албат
- Жаноб генерал, шараф шаҳидга,
Тирикка унинг жонони керак.

- Ажабо лейтенант, не бўлди сизга?
Қани ҳарбий бурчингиз, нафрат душманга ?!
- Жаноб генерал, бир уйлаб кўринг
Лоф қилиш мумкин-у, бўлмаяпти-да.

- Шошмай тур, лейтенант, афсус қиларсан!
Ҳарбий трибунал кўзингни очар.
- Ҳа шундай, генерал: душман синса хам,
Яқининг ўзингни албатта енгар.

[Учитель английского]

Останешься ты снаружи
Или решишься войти,
Разум отдашь или душу -
Есть только два пути,
Если войдёшь – куда идти дальше?
Направо путь правды, налево – фальши.
Можно так растеряться, что начнёшь вдруг бежать
По извилистым тропкам, где костей не собрать.
И пройдя много миль по пространствам безликим,
Оказаться в местах бесполезных и диких,
В местах ожидания, где люди просто ждут.
Ждут поезда, чтобы уехать,
Ждут, что автобус придёт.
Иль самолёт их унесёт,
Или письмо вдруг дойдёт,
Или дождь пойдёт,
Что зазвонит телефон
Или выпадет снег,
Ждут просто – «да» или «нет»,
Или жемчуга нить,
Или медный таз,
Ждут, как им быть
Или новый шанс.

(c) Теодор Гейзель

[Eugenie]

Я снова школьник. Такая история.
Ночным воришкой в открытую раму.
Дверные ручки блестят в коридоре.
Пустые классы молчат, как храмы.
Плыву на цыпочках
мимо вахтера и сквозь вестибюльные
длинные тени, в десятый "А" скользнув
полотером, сажусь за парту,
сбивая колени. Я снова школьник.
Пишу диктанты и на контрольных
у Циркульмана, соседней парте шипя:
"Атанда", сую шпаргалки
по всем карманам.
Наш лысый Циркуль!
Уроки - цирки! Портфели прячем,
катаем мячик. Девчонкам назло -
промакашки в чернилки и с алгебры дружно
сбегаем на матчи.
На фокусы наши
душу он тратил. Но с первого "А"
до последнего "А" у всех
шаржировалась в тетрадях его плафонная
голова. С первого "А"
до последнего "А" усвоено легкое
дважды два. Все треугольники решены.
Мамы на вечер
приглашены. ...Другие диктанты,
другие масштабы.
Гудели вокзалы,
ругались прорабы. Вставали над нами
кирпичные стены. Звенели нешкольные
перемены. От тех перемен
словно черти шалея, мы туго скатывали
шинели, шагали,
мишени дырявили в тирах,
печки топили
на зимних квартирах и, арифметику постигая,
на кузов буксующий налегали.
Учили сержанты конкретно, сжато.
Цедили бывалые: - Салажата.
Мы уставали. Мы задыхались. Но, обижаясь,
опять поднимались
и, хлюпнув, гребли сапоги
семимильные по солнечным лужам
разводы чернильные.
Но вот погоны
сданы старшинам. Асфальт, шелестя,
убегает под шины.
Нас провожает
полковник из штаба. Другие вокзалы,
другие масштабы. А ночью сегодня
набрался смелости -
через окно
в аттестацию зрелости. Снова под локти
наклонная плоскость. И словно заочное
рукопожатие - инициалы и папироска,
забытые мне
моим продолжателем. Спасибо,
дружище. Чиркаю спичкой. Обрывки формул
с доски белеют. Я снова школьник.
И по привычке у подоконника
жмусь к батарее. Тройки, пятерки -
дальнее, давнее, как в мелких арыках
бухты и гавани...
Серыми стали
низкие стены. Кафедра - словно в стекле
уменьшительном.
Я снова школьник.
Жду перемены.
Хочу подойти
к своему учителю. Хочу поделиться,
такая история, дневник - лохмотья,
уроки - цирки.
Но я не дождусь
звонка в коридоре,
чтобы сказать:
"Прости меня, Циркуль". Не знал я,
что в мире
так много хорошего,
не знал я,
что были мы очень тяжелыми,
что в мятом пальто
и больших галошах без нас ты однажды
уйдешь из школы, что время затихнет,
секунды чеканя, и глядя в больничный
кривой потолок,
беспомощно вдруг
замигаешь очками,
с болью почуяв
последний звонок.
И разбегутся горошины белые.
Халаты тревожно
метнутся из тьмы.
И даже профессор
уже не сделает того,
что так глупо не делали мы.
Прости меня, Циркуль,
я бы не плакал,
но трудно дается нам
дважды два...
Пустой коридор. На двери
в полумраке мерцает табличка:
10-й "А".


Александр Файнберг

[Знакомый]

Полярная звезда

Меня просил попутчик мой и друг,—
А другу дважды не дают просить,—
Не видя ваших милых глаз и рук,
О вас стихи я должен сочинить.

В зеленом азиатском городке,
По слухам, вы сейчас влачите дни,
Там, милый след оставив на песке,
Проходят ваши легкие ступни.

За друга легче женщину просить,
Чем самому припасть к ее руке.
Вы моего попутчика забыть
Не смейте там, в зеленом городке.

Он говорил мне, что давно, когда
Еще он вами робко был любим,
Взошедшая Полярная звезда
Вам назначала час свиданья с ним.

Чтоб с ним свести вас, нет сейчас чудес,
На край земли нас бросила война,
Но все горит звезда среди небес,
Вам с двух сторон земли она видна.

Она сейчас горит еще ясней,
Попутчик мой для вас ее зажег,
Пусть ваши взгляды сходятся на ней,
На перекрестках двух земных дорог.

Я верю вам, вы смотрите сейчас,
Пока звезда горит — он будет жить,
Пока с нее не сводите вы глаз,
Ее никто не смеет погасить.

Где юность наша? Где забытый дом?
Где вы, чужая, нежная? Когда,
Чтоб мертвых вспомнить, за одним столом
Живых сведет Полярная звезда?
К.Симонов (1941)

[Знакомый]

Стихи о жизни

Жизнь - не прогулка, не роман,
Не вечный отдых созерцанья,
Есть у Судьбы один изъян –
Она нам дарит испытания.

Полжизни – бой, полжизни – боль,
И только радости мгновенья,
С душевных ран не смоешь соль,
Но в этих ранах исцеленье.

Пока они в тебе горят
И заставляют сердце биться,
Холодным твой не станет взгляд
И в камень дух не превратится.

Года бегут, им нас не жаль,
Мы все у времени во власти,
Презрев страданья и печаль,
Увидеть во мраке лучик счастья.

Пройти сквозь зло и улыбнуться,
Поверь, искусство не простое,
Не замараться, не согнуться
И сохранить в душе святое!

[Mickle]

Я не уйду..

Я не уйду пока меня здесь любят..
Мне не нужны предавшие Любовь -
Они влюблённых не жалея судят,
И на допросе проливают кровь!
Жалею я когда ломают крылья,
В упор стреляя прямо на лету,
Я ненавижу грубое насилье,
А также глаз холодных пустоту!..
Не верю тем кто обманул однажды,
И бросил друга верного в беде,
Не верю клятве даже если дважды,
Её даёт забывший о тебе!..
Я за того кто помнит, ждёт и любит,
Когда уже никто другой не ждёт,
Мне дорог тот кто никогда не будет,
Казнить того кто о Любви поёт!
В Неё играть не надо и словами,
Кидать не стоит даже сгоряча,
Любите тех кто дышит только Вами!
И за Любовь пускай горит свеча!

(c) Александр Зинченко

[Знакомый]

Жизнь

Мир-мгновенье, и я в нём мгновенье одно.
Сколько вздохов мне сделать за миг суждено?
Будь же весел, живой! Это бренное зданье
Никому во владенье навек не дано.
***
Жизнь пронесётся, как одно мгновенье,
Её цени, в ней черпай наслажденье.
Как проведёшь её, так и пройдёт.
Не забывай: она твоё творенье.
***
В сей мир едва ли снова попадём,
Своих друзей вторично не найдём.
Лови же миг! Ведь он не повторится,
Как ты и сам не повторишься в нём.
***

Смысла нет постоянно себя, утруждать,
Чтобы здесь, на Земле, заслужить благодать.
Что тебе предназначено, то и получишь,
И ни больше, ни меньше. И нечего ждать.

О. Хайям

[Mickle]

Я тебя никому не отдам

Я тебя никому не отдам -
часто мама мне в детстве твердила,
я ершился и ныл, что есть силы,
чтоб сбежать поскорее к друзьям.

Я тебя никому не отдам -
тряс отец, как щенка прижимая,
...так бывает, что мам не бывает...
подрастёшь - догадаешься сам.

Я тебя никому не отдам -
и застыла ладонь на коленях
той, что стала моим вдохновеньем
к самым первым и глупым стихам.

Я тебя никому не отдам -
ты как в день нашей свадьбы прошепчешь,
шмыгнешь носом, прижмёшься покрепче,
ночь как жизнь разделив пополам.

Я тебя никому не отдам -
наша дочка мне плюхнет в подушку,
разозлясь, что мои конопушки
разбрелись у неё по щекам.

Жизнь порой посылает к чертям,
но когда мне становится плохо -
есть слова, что мешают мне сдохнуть, -
... я тебя никому не отдам...

(c) Павел Покровский

[JackDaniels]

Ташкент зацветает

Словно по чьему-то повеленью,
Сразу стало в городе светло -
Это в каждый двор по привиденью
Белому и легкому вошло.
И дыханье их понятней слова,
А подобье их обречено
Среди неба жгуче-голубого
На арычное ложиться дно.

1944, © Анна Ахматова



***

Птицы смерти в зените стоят.
Кто идет выручать Ленинград?

Не шумите вокруг — он дышит,
Он живой еще, он все слышит:

Как на влажном балтийском дне
Сыновья его стонут во сне,

Как из недр его вопли: «Хлеба!»
До седьмого доходят неба...

Но безжалостна эта твердь.
И глядит из всех окон — смерть.

И стоит везде на часах
И уйти не пускает страх.

1941, © Анна Ахматова