Oleg Pak
29.04.2011, 07:36
Решил создать тему, где можно будет размещать любительское творчество форумчан или иных людей. Кто-то пишет рассказы, стихи, музыку, рисует и пр. и такому человеку, часто интересно мнение других людей о своём творчестве. Вот я решил разместить здесь рассказики одного знакомого человека.
Зову я смерть,
Мне видеть невтерпёж
Достоинство, что просит подаянье...
В. Шекспир.
-Ох, проснулась. Неужели ещё жива... Всё тело ломит, проклятая старость. Погодка – та ещё, а надо подниматься и идти работать... Дед совсем плох. Обезболивающих на один раз осталось. Милый, какой ты стал невесомый, даже я спокойно поднимаю. А когда-то ты меня носил на руках. Как давно это было...Огни рампы, сцена. И мы – красивые молодые, ведущие актеры балета театра Навои, наша любимая партия из Лебединого, ты – Зигфрид, я - Одетта.. Мы не играли любовь, мы так чувствовали и так жили. Цветы, аплодисменты...
Еще чуть-чуть... Нет пора открывать глаза и идти. Второй год прошу милостыню и никак не научусь это делать профессионально. Залюбуешься на этих люляшек... Как совместить несовместимое? Гордость и унижение, а между ними пропасть – нужда.
Как тяжело стоять. Сутулиться так и не научилась, а мышцы уже не те...
Сидя, вообще никто не замечает, а заработать, ох как надо, а то дед всю ночь будет страдать. Любимый...Может, эта девочка сегодня опять придет. На прошлой неделе заметила её, когда в зеркальце губы подкрашивала : долго стояла, наблюдала за мной, я даже шляпку поправила, думала может съехала на бок. Потом она решилась, подошла – денег дала и продукты. Вечером мы с дедом почаёвничали, сыром и колбасой. Вспомнили застолья, устроенные в нашу честь – икра, балык,шампанское и море музыки. И мы в ней кружимся, пачки, пуанты, восторженные лица зрителей...Так, нельзя отвлекаться, лицо должно быть несчастным. Надо работать, Лешенька ждет... Да, о чем это я, о девочке – хорошая девочка – жалостливая, глаза у неё только грустные, помолюсь за тебя доченька. Отец Кирилл давеча сказал, уныние – тяжкий грех. Верь Анастасия! Бог милостив... Устала свечки ставить за здравие, верить устала, молиться устала. Не покидай меня, Лешенька...
Не подают, не подают треклятые. Как это делается? Кланяться надо, горбиться надо, не получается - память мышц и гордыня злосчастная. Ноги всё время норовят в пятую позицию встать, ну что ты будешь делать?... А Лешеньке плохо, он только во сне всё свои фуэте считает, а как проснется цепляется за меня как дитя...Прости меня, любимый мой...
Сегодня, похоже, заработать не удастся. ...
И стоит она каждый день на Госпитальном базаре – прямая, гордая, красивая, в своей облезлой дорогой норковой шубке, неимоверной красоты шляпке, которая уже давно износила эту неимоверность, периодически поглядывая в зеркальце – символ женщины и достоинства... Подайте Христа ради,червонец золотой...
Зову я смерть,
Мне видеть невтерпёж
Достоинство, что просит подаянье...
В. Шекспир.
-Ох, проснулась. Неужели ещё жива... Всё тело ломит, проклятая старость. Погодка – та ещё, а надо подниматься и идти работать... Дед совсем плох. Обезболивающих на один раз осталось. Милый, какой ты стал невесомый, даже я спокойно поднимаю. А когда-то ты меня носил на руках. Как давно это было...Огни рампы, сцена. И мы – красивые молодые, ведущие актеры балета театра Навои, наша любимая партия из Лебединого, ты – Зигфрид, я - Одетта.. Мы не играли любовь, мы так чувствовали и так жили. Цветы, аплодисменты...
Еще чуть-чуть... Нет пора открывать глаза и идти. Второй год прошу милостыню и никак не научусь это делать профессионально. Залюбуешься на этих люляшек... Как совместить несовместимое? Гордость и унижение, а между ними пропасть – нужда.
Как тяжело стоять. Сутулиться так и не научилась, а мышцы уже не те...
Сидя, вообще никто не замечает, а заработать, ох как надо, а то дед всю ночь будет страдать. Любимый...Может, эта девочка сегодня опять придет. На прошлой неделе заметила её, когда в зеркальце губы подкрашивала : долго стояла, наблюдала за мной, я даже шляпку поправила, думала может съехала на бок. Потом она решилась, подошла – денег дала и продукты. Вечером мы с дедом почаёвничали, сыром и колбасой. Вспомнили застолья, устроенные в нашу честь – икра, балык,шампанское и море музыки. И мы в ней кружимся, пачки, пуанты, восторженные лица зрителей...Так, нельзя отвлекаться, лицо должно быть несчастным. Надо работать, Лешенька ждет... Да, о чем это я, о девочке – хорошая девочка – жалостливая, глаза у неё только грустные, помолюсь за тебя доченька. Отец Кирилл давеча сказал, уныние – тяжкий грех. Верь Анастасия! Бог милостив... Устала свечки ставить за здравие, верить устала, молиться устала. Не покидай меня, Лешенька...
Не подают, не подают треклятые. Как это делается? Кланяться надо, горбиться надо, не получается - память мышц и гордыня злосчастная. Ноги всё время норовят в пятую позицию встать, ну что ты будешь делать?... А Лешеньке плохо, он только во сне всё свои фуэте считает, а как проснется цепляется за меня как дитя...Прости меня, любимый мой...
Сегодня, похоже, заработать не удастся. ...
И стоит она каждый день на Госпитальном базаре – прямая, гордая, красивая, в своей облезлой дорогой норковой шубке, неимоверной красоты шляпке, которая уже давно износила эту неимоверность, периодически поглядывая в зеркальце – символ женщины и достоинства... Подайте Христа ради,червонец золотой...