Зигмунд Фрейд (нем. Sigmund Freud, полное имя: Сигизмунд Шломо Фрейд; родился 6 мая 1856, Фрайберг (ныне Пршибор, Чехия); умер 23 сентября 1939 в Лондоне в возрасте 83 года) — австрийский психиатр и основатель психоаналитической школы в психологии, направления, распространявшего теорию, согласно которой значительная часть поведения человека управляется бессознательными мотивами, имеющими скрытый сексуальный подтекст. Он заинтересовался гипнозом и его применением для оказания помощи душевнобольным. Позже он отказался от гипноза, предпочтя ему свободные ассоциации и анализ сновидений. Эти методы стали основой психоанализа. Фрейд также интересовался тем, что он называл истерией, а в настоящее время известно как конверсионный синдром.
После окончания медицинского факультета Венского университета, с 1876 по 1882 год Зигмунд Фрейд работал в Венском физиологическом институте у Э. Брюкке, а с 1885 по 1886 год - проходил стажировку в клинике Сальпетриер (Париж) у Ж. Шарко. В 1884 году получил звание Доктора медицины. В 1930 году Фрейд стал лауреатом Литературной премии Гете.
Теории Фрейда и используемые им способы лечения вызывали полемику в Вене в XIX веке и до сих пор остаются предметом горячих споров. Идеи Фрейда часто обсуждаются и анализируются в литературных и философских работах в дополнение к продолжающимся дискуссиям в научных и медицинских трудах. Его часто называют «отцом психоанализа». Несмотря на спорность положений его теории, историческая заслуга Фрейда — в том, что он первым попытался ввести сознательные явления в область научного рассмотрения и создал базис для всей психотерапии.
Зигмунд Фрейд родился в семье Якоба Фрейда и Амалии Натансон. По национальности еврей. В статье «Моя жизнь и психоанализ» Зигмунд Фрейд писал: «Я родился 6 мая 1856 г. в Фрейберге в Моравии, маленьком городке в нынешней Чехословакии. Моими родителями были евреи, и сам я остаюсь евреем. О моих предках с отцовской стороны я знаю, что они некогда обитали в рейнских землях, в Кельне; в связи с очередным преследованием евреев в XIV или XV веках, семейство перебралось на Восток, и на протяжении XIX в. оно переместилось из Литвы через Галицию в немецкоязычные страны, в Австрию». Якоб Фрейд родился в 1815 году в городе Тисмениця Ивано-Франковской области, в Галиции, и провел там первые 25 лет своей жизни. Там же он впервые женился и дал жизнь двум старшим братьям Зигмунда Фрейда — Эммануэлю и Филиппу. Амалия Натансон также родилась в Украине, в городе Броды, на Львовщине, но выросла в Одессе.
В 1938 году, после присоединения Австрии к Германии (аншлюса) и последовавшим за этим гонением на евреев со стороны нацистов, Фрейд эмигрировал в Лондон. Мучительно страдая от рака, вызванного курением, в 1939 году он попросил своего врача и друга Макса Шура помочь ему совершить самоубийство. Тот дал ему тройную дозу морфина, от которой он умер 23 сентября 1939 года.
Начиная свою фундаментальную работу — "Введение в психоанализ", Зигмунд Фрейд пишет: "Я не хочу навязывать никаких убеждений - я намерен пробудить вашу мысль и поколебать предубеждения."
Предлагаю в этом топике делится цитатами, принадлежащими Зигмунду Фрейду.
Заранее благодарен!
Нижеприведенные цитаты принадлежат Зигмунду Фрейду:
---
Америка является ошибкой, гигантской ошибкой.
Америка является самым грандиозным экспериментом в мире, но, боюсь, она не будет успешной.
Анатомия – это судьба.
Без сомнения, проблема тревоги является узловой точкой многих важнейших вопросов; разрешение загадки тревоги прольет поток света на всю психическую жизнь человека.
Болезнь пациента вовсе не представляет собой нечто законченное, окаменелое, а продолжает расти и развиваться как живое существо. Начало лечения не кладет конец этому развитию, но как только лечение захватывает пациента, то оказывается, что все новое творчество болезни направляется на отношение к психоаналитику.
Большинство людей в действительности не хотят свободы, потому что она предполагает ответственность, а ответственность большинство людей страшит.
Бред – это заплата, наложенная на то место, где первоначально возник надрыв в отношениях Эго к внешнему миру.
Быть абсолютно честным с самим собой – хорошее упражнение.
В любовных отношениях нельзя щадить друг друга, так как это может привести лишь к отчуждению. Если есть трудности, их надо преодолевать.
В молитве человек уверяется в непосредственном влиянии на божественную волю, и тем самым приобщается к божественному всемогуществу.
В определенном смысле то, что мы называем счастьем случается в результате (предпочтительно непредвиденного) удовлетворения длительное время сдерживаемых потребностей.
В средние века сожгли бы меня, теперь жгут всего лишь мои книги.
Вас не должно удивлять, что у меня накопилось много новой информации относительно наших гипотез о феномене тревоги. Неудивительно и то, что вся эта информация пока еще не подводит нас к решению этой сложной проблемы.
Великим вопросом, на который не было дано ответа и на который я все еще не могу ответить, несмотря на мое тридцатилетнее исследование женской души, является вопрос: «Чего хочет женщина?»
Вопрос о смысле человеческой жизни ставился бесчисленное количество раз; удовлетворительный ответ на него пока что не был найден, может быть его вообще не найти. Некоторые из вопрошавших добавляли: если жизнь не имеет никакого смысл, то она теряет для них всякую ценность. Но угроза такого рода ничего не меняет. Скорее, может показаться, что мы вправе отклонить этот вопрос. Его предпосылкой является человеческое сомнение, с многообразными проявлениями которого мы уже знакомы. Ведь не говорят о смысле жизни животных, разве что в связи с их предназначением служить человеку.
Воспитание должно искать свой путь между Сциллой полной свободы действий и Харибдой запрета.
Глубоко укоренившаяся вера в психическую свободу и выбор совершенно не научна и должна уступить место утверждениям детерминизма, который управляет психической жизнью.
Гомосексуальность, несомненно, не преимущество, но в ней нет и ничего постыдного, это не порок и не унижение; нельзя считать ее и болезнью; мы считаем ее разновидностью сексуальной функции, вызванной известной приостановкой сексуального развития. Многие лица древних и новых времен, достойные высокого уважения, были гомосексуалами, среди них — ряд величайших людей… Преследование гомосексуальности как преступления — большая несправедливость и к тому же жестокость.
Для каждого из нас мир исчезает с его собственной смертью.
Душевные перемены не происходят слишком быстро, разве что в революциях (психозах).
Единственная цель жизнь - это сам процесс существования, т.е. вечная борьба за выживание.
Если бы младенец мог объясняться, он наверно объявил бы акт сосания материнской груди самым важным в жизни. Сосание материнской груди становится исходным пунктом всей сексуальной жизни, недостижимым прообразом всякого сексуального удовлетворения в будущем, к которому в тяжелые времена часто возвращается фантазия.
Если мы признаем как не допускающий исключений факт, что все живое умирает, возвращается в неорганическое, по причинам внутренним, то мы можем лишь сказать, что цель всякой жизни есть смерть, и, заходя еще дальше, что неживое существовало прежде живого. Наши инстинкты, эти сторожа жизни, первоначально были спутниками смерти.
Если один ничего не мог бы найти в другом, что следовало бы исправить, то вдвоем им было бы ужасно скучно.
Если хотите суметь вынести жизнь, готовьтесь к смерти.
Если человек начинает интересоваться смыслом жизни или ее ценностью, это значит, что он болен.
Женщина должна смягчать, а не ослаблять мужчину.
Жить для Эго означает то же самое, что быть любимым Супер-Эго, и смерть от самоубийства символизирует или отыгрывает своего рода отказ Супер-Эго от Эго. Эта ситуация напоминает разлуку ребенка с оберегающей матерью.
Задача - сделать человека счастливым - не входила в план сотворения мира.
Иллюзии привлекают нас тем, что избавляют от боли, а в качестве замены приносят удовольствие. За это мы должны без сетований принимать, когда, вступая в противоречие с частью реальности, иллюзии разбиваются вдребезги.
Интимные желания и фантазии художника становятся произведениями искусства только посредством преобразования, когда непристойное в этих желаниях смягчается, личностное их происхождение маскируется и в результате соблюдения правил красоты другим людям предлагается соблазнительная доля удовольствия.
Истина сделает вас свободными.
Каждый нормальный человек на самом деле нормален лишь отчасти.
Каким смелым и самоуверенным становится тот, кто обретает убежденность, что его любят.
Когда дело идет о вопросах религии, люди берут на себя грех изворотливой неискренности и интеллектуальнои некорректности.
Когда люди женятся, они более – в большинстве случаев – не живут друг для друга, как они это делали ранее. Скорее они живут друг с другом для кого-то третьего, и для мужа вскоре появляются опасные соперники: домашнее хозяйство и детская.
Когда невротик сталкивается лицом к лицу с конфликтом он совершает бегство в болезнь.
Кто наблюдал как насытившись малыш отстраняется от груди и засыпает с порозовевшими щеками и счастливой улыбкой не может избежать мысли, что эта картина продолжает существовать всю последующую жизнь в качестве прототипа выражения сексуального удовольствия.
Любовь - это самый проверенный способ преодолеть чувство стыда.
Любовь и работа – вот краеугольные камни нашей человечности.
Люди более моральны, чем они думают и гораздо более аморальны, чем могут себе вообразить.
Люди в общем и целом переживают свою современность как бы наивно, не отдавая должное ее глубинному содержанию.
Люди обладают двумя распространенными свойствами, ответственными за то, что институты культуры могут поддерживаться лишь известной мерой насилия, а именно люди, во-первых, не имеют спонтанной любви к труду и, во-вторых, доводы разума бессильны против их страстей.
Маленький ребенок аморален, у него нет никаких внутренних торможений против стремления к удовольствию.
Мастурбация – одна из основных обителей, «первичная зависимость». Последующие зависимости – от алкоголя, табака, морфия – лишь ее заменители.
Мир фантазии представляет собой «щадящую зону», которая создается при болезненном переходе от принципа удовольствия к принципу реальности.
Многие ценные для нас культурные завоевания были достигнуты за счет сексуальности, точнее в результате ограничения сил сексуального влечения.
Муж - почти всегда лишь заменитель любимого мужчины, а не сам этот мужчина.
Мы входим в мир одинокими и одинокими покидаем его.
Мы все в глубине души считаем, что у нас есть основания быть в обиде на судьбу и природу за ущерб, как врожденный, так и нанесенный нам в детстве; все мы требуем компенсаций за оскорбления, нанесенные в наши юные годы нашему самолюбию. Отсюда проистекает претензия на исключение, на право не считаться с теми сомнениями и опасениями, которые останавливают остальных людей.
Мы находим жизнь слишком трудной для нас; она навлекает слишком много боли, череду разочарований, неосуществимые задачи. Мы не можем обойтись без успокоительных средств.
Мы не всегда свободны от ошибок, по поводу которых смеемся над другими.
Мы никогда не бываем столь беззащитны, как тогда, когда любим и никогда так безнадежно несчастны, как тогда, когда теряем объект любви или его любовь.
Мы стремимся в большей степени к тому, чтобы отвести от себя страдания, нежели к тому, чтобы получить удовольствие.
Мы, взрослые, не понимаем детей, так как мы не понимаем уже больше своего собственного детства.
На психоанализ возлагается непосильная ноша, если от него требуют, чтобы он реализовал в каждом его драгоценный идеал.
Наряду с житейской необходимостью любовь – великая воспитательница; любовь близких побуждает несложившегося человека обращать внимание на законы необходимости с тем, чтобы избежать наказаний, связанных с нарушением этих законов.
Нам хочется существовать, мы боимся небытия, и поэтому выдумываем прекрасные сказки, в которых сбываются все наши мечты. Неизвестная цель, ждущая нас впереди, полет души, рай, бессмертие, бог, перевоплощение - все это иллюзии, призванные подсластить горечь смерти.
Намерение насильственно и одним ударом опрокинyть религию - несомненно, абсурдное предприятие. Прежде всего потому, что оно бесперспективно. Верующий не позволит отнять у себя свою веру ни доводами разума, ни запретами.
Наука не иллюзия. Иллюзией была бы вера, будто мы еще откуда-то можем получить то, что она не способна нам дать.
Невроз имеет своим результатом и, по-видимому, намерением вытеснить человека из реальной жизни, отчуждение от действительности.
Невроз не отрицает реальности, он не хочет только ничего знать о ней; психоз же отрицает ее и пытается заменить ее. Нормальным, или «здоровым», мы называем такое отношение, которое объединяет определенные черты обеих реакций, которое также мало отрицает реальность как невроз, но которое также стремится изменить ее, как и психоз.
Невроз представляет собой частичную победу над Эго, после того, как Эго не удалась попытка подавить сексуальность.
Невроз – это неспособность переносить неопределенность.
Неврозы являются карикатурами на великие социальные продукты искусства, религии и философии. Истерия представляет собой карикатуру на произведение искусства, невроз навязчивости – карикатуру на религию, паранойяльный бред – карикатурное искажение философской системы.
Невротики жалуются на свою болезнь, хотя по большей части они сами создают ее. Когда же приближаешься к развенчанию их болезни они бросаются на ее защиту подобно львице, спасающих своих детенышей.
Нельзя обойтись без господства меньшинства над массами, потому что массы косны и недальновидны, они не любят отказываться от влечений, не слушают аргументов в пользу неизбежности такого отказа, и индивидуальные представители массы поощряют друг в друге вседозволенность и распущенность.
Нет ни одного человека, способного отказаться от наслаждения; даже самой религии приходится обосновывать требование отказаться от удовольствия в ближайшее время обещанием несравненно больших и более ценных радостей в некоем потустороннем мире.
Нет ничего дороже, чем болезнь и ее игнорирование.
Ничто не обходится в жизни так дорого, как болезнь и – глупость.
Обычно враждебные чувства появляются позже, чем нежные; в своем сосуществовании они хорошо отражают амбивалентность чувств, господствующую в большинстве наших интимных отношений.
Особенность душевного прошлого в том, что в отличие от исторического прошлого оно не растранжиривается потомками.
Острая скорбь после утраты собственного ребенка сотрется, однако мы остаемся безутешны и никогда не сможем подобрать замену. Все, что станет на опустевшее место, даже если сумеет его заполнить, остается чем-то иным. Так и должно быть. Это единственный способ продлить любовь, от которой мы не желаем отречься.
Остроумие - это отдушина для чувства враждебности, которое не может быть удовлетворено другим способом.
Отношения психоаналитика и анализируемого основаны на любви к истине, то есть на признании реальности.
Пациент, который повсюду рассказывает о своем психоанализе, с самого начала рискует свести его на нет.
Первый человек, который бросил ругательство вместо камня, был творцом цивилизации.
Пожелания долгой и счастливой жизни недорогого стоят; они являются рудиментом той эпохи, когда человек верил в магическую силу мысли. Лучше, когда сострадательная судьба вовремя обрывает течение нашей жизни.
Программа стать счастливым, к которой нас принуждает принцип удовольствия, неисполнима, и все же мы не должны, нет, мы не можем – отказаться от стараний хоть как-нибудь ее исполнить. Счастье – в том умеренном смысле, в котором мы можем признать его возможность, – есть проблема индивидуальной экономии либидо. Здесь невозможен совет, который подходил бы всем: каждый должен кроить себе счастье на собственный фасон.
Почему мы не влюбляемся каждый месяц в какого-то нового? Потому что при расставании нам пришлось бы лишаться частицы собственного сердца.
При неврозе после первоначальной покорности реальности следует запоздалая попытка к бегству.
Признание проблемы – половина успеха в ее разрешении.
Психика обширна, но о том не ведает.
Работа как ничто другое в жизни связывает индивида с реальностью. В своей работе он по меньшей мере надежно привязан к части реальности, к человеческому обществу.
Различие между здоровьем и неврозом существует только днем, но не распространяется на сновидения. Иначе говоря, и здоровый человек является невротиком, но сновидение, по-видимому, представляет единственный симптом, который у него может образоваться.
Различие между здоровьем и неврозом существует только днем, но не распространяется на сновидения. Иначе говоря, и здоровый человек является невротиком, но сновидение, по-видимому, представляет единственный симптом, который у него может образоваться.
Сексуальное ограничение идет рука об руку с определенной трусливостью и осторожностью, между тем, как бесстрашие и отвага связаны со свободным удовлетворением сексуальной потребности.
Смерть близкого может всколыхнуть в человеке все прошлое.
Сновидения – это королевская дорога в бессознательное.
Судьба не принимает оправданий.
Терпимое отношение к жизни остается первейшим долгом всех живых существ.
То, от чего инфантильное Эго в испуге спасалось бегством, взрослому и окрепшему Эго часто кажется лишь детской игрой.
Только воплощение в жизнь мечты детства может принести счастье.
Тот, чьи губы хранят молчание, выбалтывает кончиками пальчиков. Он выдает себя всеми порами.
Тревога является фундаментальным феноменом и центральной проблемой невроза.
Ты не перестаешь искать силы и уверенность вовне, а искать следует в себе. Они там всегда и были.
У каждого человека есть желания, которые он не сообщает другим, и желания, в которых он не сознается даже себе самому.
У психоанализа есть своя шкала ценностей – более высокая гармония Эго, которое должно выполнить задачу успешного посредничества между натисками инстинктивной жизни (Ид) и внешнего мира, то есть между внешней и внутренней реальностью.
Художник – это человек, отвращающийся от действительности, потому что он не в состоянии примириться с требуемым ею отказом от удовлетворения влечений; он открывает простор своим эгоистическим и честолюбивым замыслам в области фантазии.
Человек выздоравливает, «давая волю» своей сексуальности.
Человек рождается не в полной мере, так как часть своей жизни он проводит как бы в теле матери, погрузившись в ночной сон.
Человек, который был бесспорным любимцем своей матери, через всю свою жизнь проносит чувство победителя и уверенности в удачу, которые нередко приводят к действительному успеху.
Человеку свойственно превыше всего ценить и желать того, чего он достичь не может.
Шутка делает возможным удовлетворение похотливого или враждебного инстинкта, несмотря на препятствие на его пути.
Шутка позволяет нам использовать нечто смешное в нашем враге, что мы не могли бы в силу неких препятствий высказать открыто или сознательно. Шутка подкупит слушателя приманкой удовольствия, чтобы он не углубляясь в проблему принял нашу точку зрения.
Эго - подлинное место тревоги.
Эго - идеал представляет собой отражение старого представления о родителях, выражение удивление их совершенством, которое ребенок им тогда приписывал.
Эго может обращаться с собой как с другими объектами, наблюдать за собой, критиковать себя и еще Бог знает что с собой делать.
Эго не является хозяином в своем собственном доме.
Я никогда не выдаю неготового и неполного за полное и готовое, и всегда стараюсь изменять свои утверждения, когда они перестают соответствовать моим убеждениям.
---
Бред – это заплата, наложенная на то место, где первоначально возник надрыв в отношениях Эго к внешнему миру.
Актуально. Мне понравилось. В противовес идее коммунизма. Или в подтверждение её....
Воспитание должно искать свой путь между Сциллой полной свободы действий и Харибдой запрета.
Нужно взять на заметку.
Для каждого из нас мир исчезает с его собственной смертью.
Не хотелось бы об этом думать....
Если один ничего не мог бы найти в другом, что следовало бы исправить, то вдвоем им было бы ужасно скучно.
Наверное, поэтому люди женятся....
Каждый нормальный человек на самом деле нормален лишь отчасти.
Про меня....))))
Люди обладают двумя распространенными свойствами, ответственными за то, что институты культуры могут поддерживаться лишь известной мерой насилия, а именно люди, во-первых, не имеют спонтанной любви к труду и, во-вторых, доводы разума бессильны против их страстей.
Я почему то не такой. И меня это давит....
Мы, взрослые, не понимаем детей, так как мы не понимаем уже больше своего собственного детства.
Мне кажется, что я так и остался в детстве....
У каждого человека есть желания, которые он не сообщает другим, и желания, в которых он не сознается даже себе самому.
красиво. И правда....
vBulletin® v3.8.5, Copyright ©2000-2025, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot